Когда наступит прошлый год [litres] - Филип Дик

— Ах ты чертова дурная машина, — яростно процедила Кэти, но поделать ничего не могла.

Женщина поняла, что они не сумеют добраться до Вашингтона, от которого их отделяла как минимум тысяча миль. В эти времена, естественно, не существовало высокообогащенного сверхчистого протонекса, требовавшегося такси.

Внезапно она поняла, что надо делать. Эту идею невольно подсказал ей автомат. Протонекс был лучшим топливом в истории человечества. Его получали из морской воды. Достаточно было лишь выслать по почте емкость с протонексом отцу Вирджила Эккермана и поручить ему сперва провести анализ продукта, а затем запатентовать его.

Но Кэти никак не могла ничего послать по почте, не имея денег даже на почтовые марки. В ее сумочке лежал небольшой комок смятых марок, естественно относившихся исключительно к ее времени, две тысячи пятьдесят пятому году.

— Черт побери! — яростно пробормотала она, чувствуя себя подавленной и беззащитной. — Я в одном шаге от решения проблемы и ничего не могу сделать. Каким образом я могу в данное время отправить письмо? — спросила пассажирка у такси.

— Отправьте конверт без марки и обратного адреса, мисс.

Почта доставит его за счет получателя.

— Так, понятно, — обрадовалась Кэти.

Но протонекс в конверт не положишь. Его нужно упаковать в посылку, которую на почте без оплаты не примут.

— Послушай, у тебя есть в схемах какие-нибудь транзисторы? — спросила она.

— Есть несколько. Но они устарели с тех пор, как…

— Дай мне один. Мне все равно, что с тобой будет. Вырви и дай мне его. Чем меньше, тем лучше.

Из щели в спинке переднего кресла выкатился транзистор, который Кэти поймала на лету.

— У меня перестал работать радиопередатчик, — пожаловалась машина. — Мне придется вписать это в ваш счет. Сумма будет большая, поскольку…

— Заткнись, — прервала его женщина. — И садись побыстрее в этом городке.

Она поспешно написала в блокноте: «Вирджил Эккерман, это часть радио будущего. Не показывай ее никому, сохрани до начала сороковых годов, а потом отнеси в корпорацию “Вестингауз”, в “Дженерал Электрик” или в какую-нибудь другую фирму, занимающуюся электроникой (радио). На этом ты сделаешь состояние. Меня зовут Кэтрин Свитсент. Запомни на будущее».

Такси мягко опустилось на крышу невысокого конторского здания в центре городка. Прохожие в старинной одежде начали таращиться на него с тротуара.

— Садись на улице, — сменила приказ Кэти. — Мне нужно бросить письмо в ящик.

Она нашла в сумочке конверт, поспешно нацарапала адрес Вирджила в Ваш-35, положила в него транзистор и записку, после чего его заклеила. Они медленно приближались к улице, по которой двигались старомодные автомобили.

Вскоре Кэти уже бежала к почтовому ящику. Она бросила письмо, остановилась и с трудом перевела дыхание.

Все получилось. Материальное будущее Вирджила, а значит, и ее собственное обеспечено. Благодаря этому они до конца своих дней смогут жить в достатке.

«Теперь, Эрик, можешь отправляться ко всем чертям, — подумала женщина. — Мне вовсе незачем выходить за тебя замуж. Обойдусь и без этого».

Тут она с ужасом поняла, что ей все же придется выйти за Свитсента, чтобы получить его фамилию. Вирджил должен узнать ее в будущем, в их время. Так что все, что сделала Кэти, оказалось ни к чему.

Она медленно вернулась к стоящему такси.

— Мисс, вы не могли бы помочь мне найти топливо? — спросил автомат.

— Здесь ты ничего не разыщешь, — ответила Кэти.

Упорное нежелание или неспособность машины понять ситуацию приводило ее в бешенство.

— Разве что ты можешь летать на шестидесятиоктановом бензине, в чем я сильно сомневаюсь.

Один из прохожих, мужчина средних лет в соломенной шляпе, застывший на месте при виде автоматического такси, крикнул Кэти:

— Эй, леди, это что такое? Тайное оружие морской пехоты США для военных игр?

— Да, — ответила Кэти. — К тому же позднее оно остановит нацистов.

О на села в такси и сказала группе людей, осторожно окруживших машину на безопасном расстоянии:

— Запомните дату! Седьмое декабря тысяча девятьсот сорок первого года[15]. Этот день войдет в историю.

Кэти закрыла дверцу.

— Поехали. Я могла бы столько рассказать этим людям, но не думаю, что они того стоят. Деревенщина со Среднего Запада.

Она решила, что эта местность находится либо в Канзасе, либо в Миссури, судя по пейзажу. Честно говоря, тут было отвратительно.

Такси послушно взмыло в воздух.

«Лилистарцам следовало бы приглядеться к штату Канзас в тысяча девятьсот тридцать пятом году, — подумала Кэти. — Тогда они могли бы оставить мысль о завоевании Земли, решив, что игра не стоит свеч».

— Сядь на каком-нибудь пастбище, — велела она такси. — Побудем там, пока не вернемся в наше время.

Вероятно, этого момента оставалось не так уж долго ждать. Женщине казалось, что мир вокруг становится все более нематериальным. Действительность за окнами такси обрела эфирную ауру, знакомую ей по предыдущему контакту с наркотиком.

— Шутите? — удивилась машина. — Разве можно вот так просто…

— Возвращение — не проблема, — язвительно прервала его Кэти. — Настоящая трудность заключается в том, как остаться под воздействием наркотика достаточно долго для того, чтобы совершить нечто существенное.

Пока что ей просто не хватало времени.

— Какого наркотика, мисс?

— Не твое собачье дело, — сказала Кэти. — Слишком уж ты любопытен, автоматическое ничтожество.

Она закурила и устало откинулась на спинку кресла. Позади был тяжелый день, и путешественница прекрасно знала, что дальше будет еще хуже.

Молодой человек с желтоватым лицом, обладавший уже, как ни странно, внушительным животом, протянул Эрику Свитсенту влажную ладонь и сообщил:

— Меня зовут Дон Фестенбург, доктор. Рад слышать, что вы с нами работаете. Хотите чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, — ответил Эрик.

Ему сразу не понравилось что-то в этом человеке, хотя он и не мог понять, что именно. Несмотря на живот и нездоровый цвет кожи, Фестенбург выглядел довольно симпатично и уж наверняка был специалистом своего дела, что в конечном счете важнее всего. Но… Эрик задумчиво наблюдал за тем, как Фестенбург смешивал себе напитки.

«Возможно, дело в том, что, по моему мнению, никто не должен писать речи за Генерального секретаря, — подумал он. — Я испытывал бы неприязнь к любому человеку, который занимался бы тем же, чем и Фестенбург».

— Поскольку мы одни, я хотел бы вам предложить кое-что, благодаря чему, надеюсь, смогу произвести на вас более приятное впечатление, — начал Дон, окинул взглядом комнату и хитро улыбнулся. — Я знаю, что вы обо мне думаете. У меня весьма чувственная натура, несмотря на телосложение. Предположим, что кое-кому удалось успешно воплотить в жизнь один обман, которому поверили даже вы. Есть обрюзгший, постаревший, разочаровавшийся в жизни и больной Джино Молинари. Вы познакомились с ним и считаете его настоящим Генеральным секретарем ООН, но он — всего лишь робот, имитация. — Фестенбург лениво смешивал напитки, глядя на Эрика. — А та сильная, энергичная личность, которую вы только что видели на экране, — настоящий человек. Этот маскарад должен непременно продолжаться, естественно, затем, чтобы ввести в заблуждение не кого иного, как наших любимых союзников, лилистарцев.